"O Eterno, ascolta la mia preghiera, e porgi l'orecchio al mio grido; non esser sordo alle mie lacrime; poiché io sono uno straniero presso a te, - un pellegrino, come tutti i miei padri." (Salmo XXXIX)
“Услышь, Господи, молитву мою и внемли воплю моему; не будь безмолвен к слезам моим, ибо странник я у Тебя и пришлец, как и все отцы мои.” (Псалом 38:стих 13, синодальный перевод – прим. переводчика)
Этим стихом из Псалтыря я открываю итальянскую версию сайта СтволовыеКлетки&АтомныеБомбы www.CelluleStaminalieBombeAtomiche.blogspot.com.
Итальянская версия занимает особое место в моем сердце, поскольку, хоть сейчас я и живу в Японии, в Осаке, а рожден был в городе Вудстоке, что в канадской провинции Онтарио, мои мать и отец оба итальянцы. Собственно, итальянский – это мой первый язык, так как я не умел как следует говорить на английском, пока не пошел в школу. Итальянский язык – это язык моего детства, язык, на котором я говорю со своей мамой и на котором говорил со своим отцом (он умер пятнадцать лет назад), язык, на котором я разговаривал со своей бабушкой, тетями, дядями и друзьями родителей. Постепенно, по мере того, как английский становился языком наших мыслей, мы несколько отдалялись от своих родителей. Наш итальянский не был достаточно хорош, чтобы правильно сказать то, что бы нам хотелось наши родители слышали, а английски родителей никогда не был достаточно хорош для того, чтобы слышать именно то, что мы хотели им сказать... ибо странник я у Тебя.
Надеюсь, что благодаря команде исключительно преданных своему делу переводчиков-волонтеров (Анне Реккие, Николетте Натоли и Даниэле Боллини) моя мама получит возможность читать мои взрослые мысли и сможет немного лучше понимать меня. Надеюсь, она будет довольна сыном, которого вырастила.
У меня есть родственники в разных уголках земного шара. Братья моего отца и сам отец (очень ненадолго, до того, как ему исполнилось двадцать) уехали из Италии в Швейцарию. Брат моего отца уехал из Италии в Аргентину, где вскоре и умер. Мой прадед по материнской линии дважды уежал из Италии в Америку и возвращался назад в Италию. Брат моей бабушки по материнской линии уезжал из Италии во Францию и из Италии в Америку, в Бостон. Наконец, мой отец в девятнадцатилетнем возрасте и моя мать в двадцать с небольшим уехали из Италии в Америку, как и многочисленные двоюродные братья и сестры моего отца, которые уже были там, а так же все с стороны мамы, кроме двух ее сестер и моей бабушки. Возможно, у меня есть родственники там, где я даже не подозреваю.
И вот он я – в Японии, где у меня родились двое сыновей – наполовину канадские итальянцы и наполовину японцы. Моя жена шутит иногда по поводу того, куда в конце концов уедут жить мои сыновья, но я твердо убежден, что история переселения рода Тезоулат закончиться на мне. Не хочу, чтобы мои дети стали пришельцами, как и все отцы мои.
Больше всего боюсь того, что если я продолжу жить в Японии, то мои дети станут для меня тем, кем я в свое время стал для своих родителей – сыном, который не мог в полной мере понимать жизнь и язык своих родителей. Я боюсь, что и мои дети отстранятся от меня. Это особое состояние одиночества, которое должно быть посещало всех иммигрантов – наших родителей, дедушек, бабушек – а сейчас наступает мой черед.
С тех пор как я приехал в Японию, страну, в которой очень мало иммигрантов с Запада, я чувствую особую связь с моими родителями и родственниками, которые стали пришельцами раньше меня. Я вспоминаю длинные телефонные разговоры с моей любимой тетей и как она изменилась в разговорах со мной после того, как я уехал из Канады. Она стала более откровенной, словно я мог понимать ее чувства гораздо лучше теперь, когда сам стал иммигрантом. Конечно же я никогда не испытывал таких экономических трудностей, какие довелось испытать ей, и уехал я из Канады не из-за экономической ситуации (хотя именно рецессия усложнила трудоустройство в Канаде, что и стало причиной моего выезда из страны); но она почти и не говорила об этом. Она рассказывала мне об одиночестве, которое она ощущает от того, что чужая в чужой для нее стране, от того, что нет рядом ее мамы, и я очень хорошо ее понимаю... Услышь, Господи, молитву мою и внемли воплю моему.
Существует другое одиночество, подобное тому, которое испытывает иммигрант, и это одиночество больного, в моем случае парализованного, человека.
Оцениваю свое теперешнее положение: неожиданно в 39 лет я стал парализованным, с двумя маленькими мальчиками, которых нужно вырастить, в стране, которая мне неродная. Время от времени меня тоже охватывает чувство одиночества.
Нет, это одиночество не затмевает все вокруг. Ни для инвалида, ни для иммигранта жизнь не заканчивается. Женятся друзья и родственники, рожают и крестят детей; дети растут, идут в школу, получают работу, влюбляются и в конце концов женятся и делают нас бабушками и дедушками. Слишком уж много хороших людей и вещей нас окружает, чтобы все время чувствовать себя одинокими.
Но подобно давнему другу, о котором мы иногда забываем, одиночество нежданно приходит к нам в гости.
Мое одиночество навещает меня каждый день, утром, в момент когда я открываю глаза. Оно приходит ненадолго, но достаточно для того, чтобы дать мне знать, что оно все еще рядом. Я уверен, что в будущем оно будет реже навещать меня.
Иммигранты же особо остро ощущают присутствие этого одиночества тогда, когда на родине кто-то заболевает или умирает. И в эти моменты от них как-будто отрезают очередной корень, связывающий их с прошлым. Я в споминаю те времена в родном доме, когда я был ребенком и вспоминаю, как умер мой отец, когда я находился в Японии. Могу представить, как себя чувствовали мои родные, когда я позвлнил сообщить им, что меня парализовало.
Одиночество так же приходит к нам во время радостных событий, когда, несмотря на то, что нас окружают лица любящих людей, иммигрант думает о тех, кого нет рядом: о маме, брате, сыне. Могу представить, как чувствовали себя мои родители в часы радостных событий в Канаде, ведь я то знаю, что одиночество навещало их так же, как и меня, когда, очень далеко от своих канадских дедушки и бабушки появились на свет оба моих сына.
Оно так же приходит ко мне, когда я вижу, как папы играют со своими детьми, катаются с ними на велосипедах, резвятся в парке - делают все то, что я теперь не в состоянии делать со своими детьми. В моменты, когда я вижу все это, я ощущаю на своем плече руку моего давнишнего друга – одиночества.
Те люди, которые окружают больных и иммигрантов, никогда не смогут полностью компенсировать их одиночества, но, напротив, могут только усилить его, особенно если общество в целом заставляет их чувствовать себя нежеланными и не пытается удовлетворить их нужды. И последнее, о чем я хотел сказать сегодня, касается всей Италии, места, которое я знаю только из рассказов своих родителей.
Сегодня я читал в газете об отношении итальянцев к цыганам. В частности сообщалось, что шестдесят пять процентов итальянцев считает их преступниками; и подобного рода отвратительные сообщения о групповых нападениях на цыган.
Я обращаюсь к итальянцам с просьбой вспомнить об эммигрантах, которые в свое время покинули страну в поисках лучшей жизни, так как Италия была не в состоянии о них заботиться. И по сути, эти эммигранты, покинув Италию, помогли ей восстановиться после войны.
Так же прошу всех итальянцев обратить внимание на некоторые важные слова и цифры из канадских источников.
“... подавляющее большинство участников акции протеста составляют иностранцы, преимущественно итальянцы, которые, как сообщается, приготовились защищать свои требования с помощью ножа – национального оружия “даго” ” (прозвище итальянца, испанца, португальца, - прим. переводчика) (газета “Дэйли ньюз”, 1906 г.)
“Откуда-то из-за дворок, с криками, выскочила орава детей: маленькие грязные оборванцы, непричесанные и в рванной одежде. Возникает вопрос: почему они не в школе?” (Маргарет Бэлл о социальном положении итальянцев в Торонто, 1912).
И еще приведу следующие факты, чтобы не сложилось впечатление, что я пересказываю историю древнего мира. Так, в 1977 году некто Галлоп Полл впервые провел социологический опрос, в котором исследовал отношение канадцев к итальянцам. Согласно данному опросу, у 40% канадцев итальянцы ассоциировались с преступностью.
Общество, которое отварачивается от чужестранцев в своей среде, очень скоро может превратиться в общество, которое поворачивается спиной и к другим, более уязвимым своим членам. Сначала иммигранты, потом - пожилые люди, а затем и инвалиды, что только усугубит их одиночество.
И напротив, общество, которое делает шаг навстречу всех тех, кто одинок, добьется больших успехов.
Именно чувство человеческой взаимопомощи, сплоченности, а не наука дает мне мои стволовые клетки.
Translator: Alona Khorolska.
“Когда в 1999 году мы только начали работать с человеческими эмбриональными стволовыми клетками, многие пророчили, что проидет не одно десятилетие, прежде чем клеточная терапия будет одобрена для клинических исследований”, - сказал в своем заявлении доктор Томас Б. Окарма, президент и генеральный директор калифорнийской компании “Герон”.
